Обильные или множественные словесные излияния или славословия в знак Всевышнего, превращают акт почитания в необузданное испражнение речи или возвышенное словоблудие, в котором изничтожается истинная принадлежность высокой духовной мысли и устремление самого духа...

Множественность идёт от ума и более связана с бытийностью и греховностью, чем с полем мистического воспарения и очищением, которое по сути своей есть трансцендентное состояние...

Должны быть правильность и достаточность ритуала в организации подобия Источнику Истины или Всевышнему, на воссоединение с которым ритуал ориентирован, ибо несоответствие порождает противоречие и антипатию Высших Сфер.

***

"... Человек Парацельса, как небосвод, "усеян светилами", но он не связан с ним.... Небосводу человека надлежит быть "свободным и могучим", "не подчиняться никакому приказу", "не управляться никаким другим сотворенным существом". Его внутреннее небо может быть самостоятельным и основываться только на себе самом, но при условии, что благодаря своей мудрости, являющейся также и знанием, человек как бы уподобляется мировому порядку, воспроизводит его в себе и таким образом опрокидывает в свой внутренний небосвод тот небосвод, где мерцают видимые звезды. Тогда эта зеркальная мудрость в свою очередь охватит мир, в котором она размещалась; ее большое кольцо устремится в глубь неба и далее; человек откроет, что содержит "звезды внутри себя самого... и что, таким образом, несет в себе небосвод со всеми его влияниями" (Paracelse. Liber Paramirum, Paris, 1913)....
«Воля Бога не в том,—говорит Парацельс,—чтобы сотворенное им для блага человека и данное ему пребывало сокрытым. . .

И если даже он скрыл определенные вещи, то он все равно ничего не оставил без внешних видимых знаков с особыми отметинами—точно так же, как человек, закопавший клад, отмечает это место, чтобы его можно было найти» (Die neun Bucher de natura rerum (Villach, 1537)). Знание подобий основывается на определении этих примет и на их расшифровке....
Но каковы же эти знаки? Каким образом среди всех ликов мира, стольких перекрещивающихся фигур распознается особенность, на которой следует остановиться, поскольку она указывает на некое тайное и существенное сходство? Какая форма образует знак в его специфическом значении знака? Это — сходство. Знак значим в той мере, в какой имеется сходство между ним и тем, на что он указывает (то есть на какое-то подобие). Но тем не менее знак не гомологичен с обозначаемым им, так как его специфическое бытие в качестве приметы как бы сходит на нет в том лице, знаком которого он является. Знак есть иное сходство, лежащее рядом подобие другого типа, служащее для распознавания первого, но выделяемое в свою очередь с помощью третьего сходства. Каждое сходство получает примету, но эта примета есть. не что иное, как общая форма того же сходства. Таким образом, совокупность отметин накладывает на круг подобий некий второй круг, который полностью, точка за точкой повторял бы первый, если бы не было этого незначительного разрыва, из-за которого знак симпатии заключается в аналогии, знак аналогии — в соперничестве, знак соперничества — в пригнанности, которая в свою очередь требует для своего опознания отметины симпатии.... "

Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук

http://psychoanalysis.pro/philosophy